Сергей Скобелев: «Все в театре должно быть оправдано»

Сергей Скобелев: «Все в театре должно быть оправдано»

Сергей Скобелев - ведущий актер Тюменского драматического театра, номинант на Всероссийскую театральную премию «Золотая маска». Нам удалось побеседовать с ним о «трех слонах» любого театрального интервью, проявлении эмоций в реальной жизни, нашумевшем спектакле «Молодость», традициях русского театра, поцелуях на сцене и многом другом.

подробное описание

Есть такие вопросы, которые журналисты задают вам каждый раз во время интервью? И насколько интересно отвечать на них каждый раз?

- Таких несколько. Например, как я запоминаю столько текста, любимая роль и кого хотелось бы сыграть в будущем. Три таких «слона». Интересно ли? Я не могу найти новых ответов на эти вопросы. Они либо юмористические, либо не в меру остроумные. Большинство из актеров, работающих много, не думают, что они очень хотят вжиться в роли конкретных героев. Не так давно у меня хотели узнать, кого я все же хочу сыграть – я назвал шекспировского Короля Лира. Но до этой мысли я дошел не душой, а скорее умом. Я не грежу этой ролью всерьез.

Сегодня мне хотелось бы обойти тех «трех слонов». Интересно, а что бы вы спросили у Сергея Скобелева, если бы вам, как простому зрителю, представилась такая возможность?

- О, а это довольно интересный вопрос. Наверное, я бы хотел узнать, где он берет столько сил. Хотя это, скорее всего, не первое, о чем думает зритель, глядя на артиста. Самая большая проблема в нашей профессии – видеть себя со стороны, это почти невыполнимая задача. Для этого как раз и нужен режиссер. Я могу осознавать, с какого ракурса, например, я выгляжу лучше. Но, находясь на сцене, контролировать это становится невозможным.

Возвращаясь к вопросу – я, наверное, спросил бы, не надоело ли глаза мозолить зрителям почти каждый вечер. Если честно, не могу смотреть видеозаписи со своих спектаклей, сразу включается внутренний критик, а с ним бывает сложно договориться. Но для развития, я думаю, стоит все-таки смотреть. Ощущения от этого такие же, как в тот момент, когда люди впервые слышат свой голос – ну кто это, что это за ужас. А вот если актер смотрит, и ему это нравится, то это уже проблемка вырисовывается (смеется).

Во время непредвиденных ситуаций (например, отклеиваются усы) как быстро принимаете решение о том, как поступить? Часто происходят подобного плана ситуации?

- Тут все зависит от спектакля. Если это веселая комедия, то зритель тебя прощает за такие моменты. Артист смеется, а людям еще веселее от этого. Другое дело, если в серьезной сцене подобное происходит, тут уже приходится импровизировать и стараться скрыть непредвиденные моменты. Вообще, очень не люблю накладные усы и бороды. Вы бы знали, на что мы это клеим.

А как вы реагируете на импровизацию коллег во время спектакля? Когда кто-то внезапно говорит не по тексту? Часто ли делаете это сами?

- Это традиция русского театра испокон веков. Есть два варианта: когда партнер на самом деле забыл текст и говорит не то или когда ради шутки решает проверить коллегу. Для первого случая очень важно помнить не только свои слова, но и партнера. И если он внезапно забыл, стараться навести его на нужную мысль. А есть и юмористический вариант – когда испытываешь партнера. Это называется «раскалываешь». У нас с Сашей Кудриным даже есть любимая игра «Расколи Николая Аузина» (смеется). Мы часто в сценах с ним импровизируем, вот даже в последней «Молодости» такое было.

Вы практически каждый день выходите на сцену. Ваши роли часто экспрессивные, яркие, требующие больших затрат энергии и даже физических сил. А для жизни у вас остаются эмоции? Вы открыто их проявляете в реальной жизни?

- Я абсолютно не такой легко воспламеняющийся в жизни. Если только в шуточном варианте, то пожалуйста. А вот ярких проявлений эмоций от меня почти не увидеть. В жизни я по большей части молчалив и скушен, я бы даже сказал. Если бы я был такой же яркий и громкий, то, может быть, для сцены не хватало. А вообще, в детстве я был до безобразия скромный и замкнутый. А потом что-то щелкнуло… Жизнь для того, похоже, и дана, чтобы преодолевать себя.

На сцене вы с такой легкостью завоевываете зрителей, а в жизни удается так же быстро найти контакт с людьми? Вы общительный человек? Или больше предпочитаете одиночество большой компании?

- Я ни разу в жизни не знакомился на улице с девушками. Ни-ког-да. Разговориться с мужиками в очереди на автомойку – легко, конечно. Но я не стремлюсь знакомиться с новыми людьми. Если приходит человек в мою жизнь, я либо принимаю, либо нет. Если я понимаю, что общение может быть интересным, то, конечно, оно может быть продолжено. Чаще всего я чувствую человека – тепло, холодно, совпадает ли энергетика.


Почему так сложно найти информацию о вашем возрасте?

- Я считаю, актер должен оставаться загадкой для зрителя. На сцене мы чаще всего играем героев старше или младше нас. Поэтому, чтобы не смущать зрителей, на сайте драмтеатра не указан год рождения артистов. Например, чтобы люди не удивлялись, почему я в 45 лет играю 20-летнего Захарию Муаррона в «Мольере» (смеется).

Кстати, когда я в первый раз увидела Захарию в вашем исполнении, мне захотелось его просто уничтожить. Мне было сложно разграничить актера от персонажа, и чувство злости немного распространялось и на вас.

- Это нормально. Очень хорошо. Прекрасно (смеется). У меня негодяи хорошо получаются. Люблю гадов. Их играть гораздо сложнее, чем принцев на белых конях. У отрицательных персонажей всегда есть особый путь становления, они в драматургии даже лучше прописаны. Они притворяются, у них разные маски – это всегда приятнее играть.

А каково это – целовать партнера на сцене, ведь в жизни вы можете быть далеко не друзьями? В кино с этим, мне кажется проще, там сделали несколько дублей, материал готов, в спектакле же каждый раз нужно делать это заново и показывать целый спектр чувств.

- В нашей профессии это ничего не значит. У меня был опыт играть любовь, были поцелуи и объятия – не больше. В такие моменты нет никакого влечения, это просто сцена, которую необходимо сыграть. Мне, наверное, повезло, что я ни разу не играл любовь с женщинами, которые мне были откровенно неприятны. Да и со всеми из них в жизни были хорошие отношения. Вообще, каждый настоящий поцелуй на сцене должен быть оправдан. Это наиболее актуально в малой форме, как в «Анне Франк», например, где мы не можем даже физически врать. Театр – это увеличительное стекло, через которое мы показываем жизнь. И уже из этих ситуаций зритель может делать выводы.

Как бы вы описали свое амплуа? Несмотря на довольно разноплановые роли в вашем репертуаре, наверняка, какие-то образы вам ближе и гармоничнее?

- Я сейчас от комика иду по пути к «комическим старикам» (смеется). На самом деле, сейчас у меня такой период, когда я играю больше трагических героев. Наверняка, большинство зрителей воспринимает меня легким, юрким, веселым, энергичным. Это описание подходит под мои «смешные» роли. Сейчас я очень рад, что мне попался, наконец, Ракитин (прим.ред. главный герой спектакля «Молодость» - постановка режиссера Данила Чащина по мотивам пьесы И.С. Тургенева «Месяц в деревне»), потому что я давно хотел «изобразить айсберг».

Скажите, а относительно Ракитина – вы со всем согласны с режиссером? Если нет, то что бы вы хотели изменить?

- Я изначально был немного насторожен, потому что мне казался не очень актуальным выбор пьесы, это же невыносимо сейчас играть с такими текстом. Тургенев? Серьезно? Далее перенос из деревни в современный санаторий – зачем? От таких внутренних молчаливых отрицаний меня отвлек Данил Чащин. Он убедил меня в необходимости такой постановки, причем не словесно, а своим видением, отношением и режиссурой. Он в этом был максимально убедителен.

«Всякая любовь счастливая, равно как и несчастная, настоящее бедствие, когда ей отдаешься весь». (И.С.Тургенев). Вы произносите эту фразу на сцене, а как вы относитесь к ней в жизни?

- Я нахожу в ней много смысла. Более того, если ты любишь – ты слабый. А слабость равноценна бедствию, ведь ты себя теряешь, растворяясь в другом человеке. Теряешь цельность, растекаешься, теряешь опору. Любовь – это бедствие.

Что вам удается так же хорошо и профессионально, как играть в спектаклях?

- Я профессионально мою посуду и пол. Надеюсь, что вожу автомобиль хорошо. Талант же еще не означает, что у тебя сразу все получается. Талант – в том числе и в стремлении развиваться, работать над этим. Если я делаю то, что мне по-настоящему нравится, это у меня получается. Готовлю я тоже хорошо, когда желание возникает.

Есть такой вид искусства, которым вы очень хотели бы овладеть? Может, научиться играть на скрипке или писать картины?

- Это боль моя с детства. Хотелось бы уметь играть на фортепиано или рояле, например. Мне жаль, что я не проникся этим в свое время, а мама не заставила ходить в музыкальную школу. Знать в полной мере музыкальную грамоту, классические произведения – это было бы очень полезно сейчас. В детстве дети редко сами хотят в дополнение к школьным урокам где-то еще учиться. Но то, что выходит из-под палки, – не всегда плохо. Это сначала, может, неинтересно и кажется ненужным, но потом очень часто навыки пригождаются в жизни.

Вот есть режиссеры, которые не объясняют, для чего необходимы те или иные моменты в спектакле. Они говорят: «Здесь пойти туда, сделать то, повернуться сюда». И я довольно часто, играя спектакль в пятый, десятый, двадцатый раз, делаю собственные открытия. Начинаю понимать, с какой целью я что-то говорю или делаю в мизансцене. И это особое удовольствие – делать что-то не механически, а с глубоким погружением. Ах, вот оно! Ах, вот про что! Ммм… кайф!

Насколько в жизни бывают полезны ваши навыки? Может, сценическое движение помогает быстрее передвигаться по московскому метро? Или ораторское мастерство победить в любом споре?

- Сценические движение помогает не поскальзываться на улице. А насчет ораторского искусства даже не могу однозначно ответить, ведь дома я не спорю, а в основном молчу. Я не воюю никогда с людьми, я чаще всего нахожу другие пути.

Например, в «Пятерочке» огромная очередь, а вы можете так сказать, чтобы все кассиры вернулись на свои места?

- С возрастом обнаглел, согласен (смеется). В «Пятерочке» я не бываю, а вообще мне не очень нравится заниматься коммуникационными проблемами с сотрудниками тех же магазинов. Я не конфликтую открыто, я с улыбкой язвлю. Это страшнее.


На мой взгляд, вам идеально подошла бы роль графа Монте-Кристо. Когда в Тюменском драмтеатре появится такая постановка?

- Мы пока что работаем только над детскими мюзиклами. Для начала ведь нужно избрать форму, сделать хорошую инсценировку, тем более это не пьеса, а роман. Вообще, я очень люблю музыкальный театр. В августе мы, кстати, начинаем репетировать спектакль «Мертвые души». Он будет как раз музыкальный. Для нас специально напишут музыку и песни, уже приезжали композиторы на кастинг.

Если человек впервые планирует прийти в Тюменский драмтеатр, какой спектакль вы посоветовали бы ему выбрать? После какого спектакля, на ваш взгляд, человек вернется в театр, а после какого не захочет это делать?

- Это все, конечно, индивидуально. Наверное, все же нужно начинать с легкой комедии - «Ханума», «Стасик, играй». Если же человек более вдумчивый, можно начать и с «Грязнули». В Тюмени очень тонкая культурная прослойка. У глобального большинства потребности в театре особо нет. На приезжие спектакли ходит совсем не та публика, что на наши. И вот когда люди впервые попадают в ТБДТ, для многих случается настоящее открытие. Особенно в связи с нашумевшими номинациями на Всероссийскую театральную премию «Золотая Маска». Мы в поездках слышим и видим, как тепло нас принимают жители Москвы, Петербурга и других городов. Тюменский драмтеатр все же очень хорош.

И в завершение интервью вопрос с долей иронии. А вы намеренно всех в себя влюбляете или это происходит случайно?

- А я, пожалуй, отвечу всерьез. Нет, конечно, я об этом не думаю. Безусловно, когда находишься на сцене, нельзя об этом думать вообще. Как человек я хочу, чтобы меня любили. Этого хочет каждый, даже если боится себе в этом признаться. Главная проблема человека – полное одиночество и чувство ненужности. Ты хочешь периодически побыть один, но ты никогда не захочешь быть одиноким в полном смысле этого слова вечно. Так что я делаю это не намеренно (смеется).

Поделиться ссылкой
Календарь событий

Загрузка...